Александр Дугин: Верно: запрет на саму мысль о войне есть прямой отказ от самой мысли о суверенитете

Верно: запрет на саму мысль о войне есть прямой отказ от самой мысли о суверенитете. Главной характеристикой суверенитета является абсолютное право свободного государства начать войну. Или не начинать ее. Смысл внешней политики (международных отношений в целом) в том, что здесь нет никакой легальной и легитимной инстанции, которая могла быть заставить суверенное государство что-то делать или чего-то не делать. Во внутренней политике такая инстанция есть - это само государство. Право на насилие принадлежит только ему. Это его легальная основа. Никто не имеет права прибегать к насилию внутри. Кроме самого государства. Это входит в его определение. Вовне война возможно всегда. Это также вытекает из суверенитета. Из самого его основания. Вообще независимым государством является только то государство, которое способно начать войну (или не начинать, но решает только оно). В противном случае оно просто не независимо, а зависимо, то есть не суверенно. Следовательно, это не государство в полном смысле слова, а колония.

Это основы политического устройства мировой политики (Вестфальская система).

В позднесоветское время СССР совершенно забыл эти основы Политического, демонизировал войну, ввел уголовное наказание за любое ответственное высказывание о войне, кроме истерического слепого пацифизма. И жестоко заплатил за это - исчезнув, утратив суверенитет, территории, народы. Так и появилась анти-Россия в лице Украины. И много кто еще. И кое-кто из появившихся на развалинах СССР вполне был готов воевать. Сама же Россия унаследовала позднесоветский пацифизм. И до Путина, даже ведя войну на Северном Кавказе, боялась как огня честно это признать.

Но тут есть и ещё один момент, связанный с политической наукой. Либерализм. Согласно этой идеологии, суверенитет это зло (именно потому, что делает возможной войну). Поэтому, считают либералы, право на насилие у государства должно быть отобрано. В пользу одновременно двух инстанций - Мирового Правительства (ЕСПЧ, Гаагский трибунал, бюрократия ЕС как примеры движения в этом направлении) и международных НГО, которые получают легитимацию для (не)насильственной борьбы с авторитаризмом (то есть с суверенитетом, с государством). Теперь либералы начинают вести войну с самим государством - извне (от лица наднациональных инстанций) и изнутри (силами либеральных сетей, НГО, оппозиции).

В России до Путина либералы доминировали. Страна последовательно разрушалась . При Путине начал восстанавливаться суверенитет. Войну признали. Результат: Вторая чеченская компания. Победа. Развал страны остановлен. Либералы потеснились.

До начала СВО либералы все же сохраняли ведущие позиции в некоторых областях, но их влияние было уравновешенно суверенистами. С началом СВО либералы напрямую выступать не могут, многие бежали и борются с государством извне, на стороне врага. Оставшиеся вынуждены мимикрировать и заниматься тихим (но опасным, иногда критически опасным) саботажем.

Ту же схему либералы применяют в Европе и в США. Радикальные либеральные сети постоянно прибегают к насилию против государства, когда складывается впечатление, что оно отклонилось от либеральной повестки. Это восстание BLM, трансгендеров против иммиграционной службы (ICE) в США, политические убийства - покушение на Трампа, убийство Кирка. Сорос призывает свои сети к насилию. Это часть либеральной программы. Сюда же относится противодействие наднациональных структур -ЕС - суверенным европейским режимам (Орбан, Фицо и т.д.). НАТО также инстанция транснациональная, нечто большее, чем просто военный блок. Это штаб атлантистского Государства-Цивилизации, это Империя Запада. Хотя ядро НАТО - США, само НАТО по своей природе наднационально. Поэтому суверенист Трамп (какой никакой, какой есть), когда сердится, грозит разогнать НАТО. С позиции America First и MAGA именно это и следовало бы сделать.

По сути, либеральная теория считает допустимым применение насилия против суверенного государства - извне и изнутри. Получается, чтобы не допустить войны надо начать войну. Либерализм становится с какого-то момента явно напоминающим 1984 Оруэла.