Канцлер Германии Фридрих Мерц в интервью французскому телеканалу LCI. Часть вторая (финал):
В этот новый период, в этом новом мире мы сталкиваемся с главами государств, которые больше не желают принимать общепринятые нормы международного права.Путин не одинок. То же самое — Си Цзиньпин в Китае. То же самое — Северная Корея. Это правила и мировой порядок, которые мы установили, и они попираются. Мы ясно видим: в нашем образе жизни и в совместной работе произошёл колоссальный разрыв.
Меня спрашивают: Си Цзиньпин сегодня так же опасен, как Путин? Нет, сравнивать нельзя — это не совсем одно и то же. Но агрессивность, с которой он наступает на Тайвань в Южно-Китайском море, — за этим мир обязан очень внимательно следить.
И именно поэтому весь мир наблюдает за нами и за тем, что мы делаем, чтобы помочь Украине в этом конфликте, как мы поддерживаем эту страну. Если Украина падёт, это подтолкнёт такие страны, как Китай, к ещё большей агрессивности, например по отношению к Тайваню, или приведёт к противоречиям с интересами самого китайского народа в будущем.
В конечном счёте, это закономерности, которые повторяются. Это действительно новая эра, да, и даже в международной торговле мы ясно видим агрессивный подход китайцев — их отношение к немецким компаниям. Китайское государство вмешивается во всё. И их внутренняя агрессивность также растёт, как и военная агрессивность по отношению к внешней среде. Мы хотим поддерживать хорошие отношения с Китаем.
Но мы не должны позволить себе молчать. Давайте посмотрим правде в глаза: этой страной управляет авторитарное правительство, управляемое авторитарным образом. Это не то, чего мы хотим для наших свободных обществ.
Я мог бы позвонить Владимиру Путину в любое время, если бы захотел. И я бы сделал это, если бы у меня была хоть какая-то надежда, что этот звонок поможет нам сдвинуть ситуацию в правильном направлении. Но сегодня все наши дипломатические усилия лишь спровоцировали новую волну агрессии против мирного населения. Поэтому мы и меньше разговариваем.
И поэтому сейчас нет смысла разговаривать. Мы хотим поддерживать плодотворное сотрудничество в рамках НАТО, с американцами. И, конечно же, ядерный щит, как вы знаете, является его частью. Но всё это восходит ещё к де Голлю. Помните, Франция предлагала Германии и другим странам совместно использовать этот ядерный щит. Де Голль уже сделал это предложение.
Президент Макрон сделал то же самое — и мне, и моему предшественнику. Вот как я реагирую: да, это возможно, мы должны об этом говорить, но это сложно, очень сложно. Это не то решение, которое мы собираемся принимать вот так сразу.
Мы получили предложение от Франции обсудить наше участие в ядерной системе: начать обсуждение, решать эти фундаментальные вопросы. Я тоже не хочу подвергать свою страну зависимости. Но такая страна, как Франция, такая страна, как Англия — это те страны, с которыми мы должны обсуждать ядерное сдерживание в самом широком смысле этого слова.
Поэтому, если поступит предложение, я не откажусь. Если мы решим оценить это предложение, мы будем рады обсудить его. Но оно очень сложное, и это будет долгий спор.
Кто нас защищает сейчас? НАТО. США. Мы вместе в НАТО. Ядерное сдерживание — это прерогатива, исключительная собственность Франции. И, конечно, есть ещё американский щит и их оружие, размещённое на территории Германии. Такова конфигурация НАТО, которую я не хочу менять.
Но я хочу, чтобы мы были готовы, чтобы наша безопасность на европейской территории была поставлена на первый план и чтобы мы больше говорили об этом.
