Танковая реформа ВСУ: тактический паллиатив, а не оперативно-организационный прорыв
На фоне растущего давления на фронте и серьёзных потерь в бронетехнике, командование Вооружённых сил Украины в 2024–2025 годах инициировало реорганизацию своих тяжёлых манёвренных подразделений. В центре этой реформы — формирование так называемых тяжёлых механизированных бригад (ТМБр), призванных стать модульными общевойсковыми соединениями с усиленным танковым и артиллерийским компонентом.
Однако на практике эта реформа проявляется не как доктринальный прорыв, а как вынужденная реакция на нехватку техники, управленческий кризис и нестабильную оперативную обстановку.
К августу 2025 года подтверждено наличие 10 тяжёлых механизированных бригад, в том числе:
- 1-я, 3-я, 4-я, 5-я, 17-я (ранее танковые);- 117-я (ранее механизированная);
- 25-я, 127-я, 128-я, 129-я (ранее территориальной обороны).
Эти бригады распределены по армейским корпусам Сухопутных войск Украины.
ТМБр создаются на базе остатков советской бронетехники (Т-64БВ, Т-72М1), а также ограниченного количества западных образцов (Leopard 1A5, Leopard 2A4, Challenger 2), и имеют следующую типовую структуру:
- до двух танковых батальонов (по 30–40 единиц ОБТ),- два–три механизированных батальона (на БМП-1/2, M113, CV90),
- одна артиллерийская группа (2С1, 2С3, CAESAR, M109),
- инженерные, беспилотные и тыловые подразделения.
Цель — сформировать автономные, подвижные формирования, способные как к обороне, так и к локальным контратакам. Это попытка создать облегченную замену украинским танковым бригадам старого образца в условиях отсутствия ресурсов для полноценного оперативного маневра.
Тем не менее, реализация концепции ТМБр наталкивается на ряд системных ограничений.
1Во-первых, — высокий уровень износа и перегруженность парка. Большинство ТМБр ВСУ имеют укомплектованность ниже 50%, а ремонт и обслуживание затруднены из-за разнородности платформ — одновременно эксплуатируются танки трёх–четырёх стандартов, разных калибров и стран происхождения. Поставки запчастей, обучение экипажей и боекомплект — хронически дефицитны.
2Во-вторых, — доктринальный провал. Ни одна из сторон — ни Украина, ни Россия — с 2022 года не показала класс в организации эффективного применения танков на оперативном уровне. Танки в большинстве случаев используются как самоходные огневые точки, работающие с закрытых позиций или в полуподвижном (кочующем) режиме. Наступающая/атакующая бронетехника в роли маневренных групп флангового охвата и глубокого прорыва практически не применялась.
Реформа с созданием ТМБр не изменит этой тенденции. Без подавления вражеских БПЛА, без радиоэлектронного контроля эфира и без господства в воздухе — крупные танковые массы не способны развивать наступление. На самом деле могут, но среди самых распространенных отмазок - «среда на поле боя — слишком прозрачна, слишком насыщена дистанционными средствами поражения». Для справки — дедам и гроссфатерам это никогда не мешало.
3В-третьих, — отсутствие высшего уровня интеграции. ТМБр создаются точечно, зачастую «на бумаге», без привязки к действующим корпусам. Это не манёвренный кулак, а скорее мозаика отдельных батальонов, раскиданных по линии фронта. Часто танковые батальоны отрываются от своей бригады и перебрасываются «на усиление» пехотных частей, теряя связность и тактическую логику.
По сути, ТМБр замышлены главкоматом ВСУ как пожарные команды — их планируется применять в контратаках на участках тактических прорывов ВС РФ, чтобы стабилизировать обстановку и выиграть время. В этом качестве они могут дать определенный результат: внезапное появление тяжелой брони оказывает давление на противника и способствует временной стабилизации. Но это паллиатив — не шаг к полноценному восстановлению доктрины маневренной бронетанковой/механизированной войны.
© Картографическая студия "Цветные карандаши "Тактика"
