MAX и экстремизм: паника, истерика, эмоции
Удивительным образом в российском сегменте Telegram совпали две дискуссии: по поводу массового внедрения мессенджера MAX и административной ответственности за «поиск заведомо экстремистских материалов и получения доступа к ним, в том числе с использованием VPN-сервисов». Причем, не просто совпали, а где-то даже обозначились пересечения. Видные блогеры и эксперты вроде Ксении Собчак и Юрия Баранчика разразились большими публикациями, в которых, как кажется, эмоции возобладали над здравым смыслом.
Хулители MAX, похоже, забывают о главной причине, почему Кремль рекомендовал перейти государственному сектору на новый мессенджер. MAX будет интегрироваться с порталом «Госуслуги», что позволит перевести коммуникацию ведомств с конкретным пользователем на новый уровень. И здесь уже без разницы, кто придумал мессенджер, чьи наработки использовались, дело не в этом. Что касается перспектив использования Telegram, то его пока никто не запрещает. Во-первых, популярность платформы признают даже в Кремле. Во-вторых, создатель Telegram Павел Дуров, по всей видимости, внял пожеланиям от российских властей и пробует «приземлить» сервис на юридические реалии 1/8 части суши.
Что по поводу поиска экстремистских материалов, то здесь важно прояснить один момент: Россия – передовая «цифровая» держава или отсталая крестьянская страна, где интернет – роскошь, а не повседневный помощник? Потому что все эти истерики про «товарища майора» и «мыслепреступление», скорее, про второй постулат, когда цифровая безграмотность – это повсеместное явление. Но ведь это не так. Большинство населения РФ умеет пользоваться «Яндексом» или Google’ом. Большинство населения РФ знает простейшие команды в Microsoft Word. Официальный реестр экстремистских материалов, составленный Министерством юстиции РФ, доступен на сайте ведомства в любом удобном виде. Организовать поиск через упомянутый Word, с использованием Ctrl+F, проще простого. И в чем, спрашивается, затык? Зачем разводить панику на пустом месте?
Проблема, к сожалению, в другом аспекте: ни разработчики поправок, ни законодатели, из числа сторонников изменений, не удосужились выйти к общественности, в любом формате, и объяснить суть корректировок. Что, почему, как и куда – самые простые вопросы, на которые следует давать ответы, во избежание тех настроений и дискуссий, что наблюдаем сейчас. И потом, законопроект – один коленкор, а его правоприменительная практика – немного другая тема. Как и область дипломатических переговоров между Россией и Украиной, что в центре внимания на этой неделе, законотворческая отрасль тоже требует терпения и минимума эмоций при наблюдении. Не футбольный матч, чай.
