Тelegram-канал «Старше Эдды» @vysokygovorit
Заявление МО РФ об уничтожении очередного американского Patriot на Украине лишний раз заставляет подумать на тему реальной вероятности перехвата этими ЗРК российских «Искандеров» и «Кинжалов». Особенно любопытно изучить этот вопрос с учётом того, что плотность применения российских ракет растёт.
Сейчас ВСУ пытаются перехватывать их американскими ракетами модификаций PAC-2 и PAC-3, последняя из которых разработана специально для перехвата баллистических ракет. Однако «Кинжал» — это совсем не те ракеты, для борьбы с которыми американцы создавали PAC-3.
Упрощённо работа комплекса Patriot выглядит так: радар (AN/MPQ-65 или улучшенный AN/MPQ-65A) обнаруживает цель и берёт её на сопровождение. Запускается ракета, которая получает координаты цели и летит в точку упреждения. У ракеты PAC-3 есть свой радар — он включается ближе к цели для более точного наведения. При удаче — прямое попадание. Радар должен постоянно «держать» цель в зоне обзора. Несмотря на наличие у PAC-3 собственного радара с фазированной решёткой, благодаря которой луч двигается быстро и видит больше (и лучше), при больших скоростях и особенно при манёврах ракеты (как у гиперзвуковых целей) система может за ней не успеть.
Тогда ракета, на которую нацелили Patriot, выходит из поля зрения — это и называется срывом сопровождения. Восстановить его можно, но уже запущенная ракета почти наверняка промахнётся.
«Кинжал» проходит зону перехвата Patriot примерно за 10–11 секунд и на второй выстрел в таких условиях у расчёта ЗРК времени уже нет. Именно по этой причине расчёты ВСУ часто выпускают сразу весь доступный боекомплект — в надежде, что хоть одна ракета зацепится за цель гарантированно и попадёт. Примерно то же самое работает и в случае с «Искандером», хотя он и летит к цели медленнее «Кинжала».
Применение «Кинжала» и «Искандера» позволило российским оружейникам собрать целый пласт уникальных данных о поведении западных систем ПВО в реальных условиях. Эти данные позволяют гораздо глубже оценить пределы возможностей таких комплексов, как Patriot, чем в рамках лабораторных тестов или любых доступных учений. На основе этих наблюдений корректируются алгоритмы маневрирования «Кинжалов» и «Искандеров», то есть дорабатывается и без того крайне эффективный механизм поражения целей.
Можно ли компенсировать эти уязвимости, оставаясь в рамках существующей архитектуры Patriot?
Американцы совершенно точно видят, что происходит на поле боя. Но, вероятнее всего, прямо сейчас повлиять на ситуацию у них возможности нет. Проблема носит не столько инженерный, сколько системный характер. Patriot создавался как средство противодействия баллистическим и аэродинамическим целям с более-менее предсказуемой траекторией. В случае с маневрирующими гиперзвуковыми объектами этого уже недостаточно. Требуется иная логика наведения, другие временные и пространственные допуски и, главное, другая архитектура самого комплекса.
Попытаться выправить ситуацию можно только поставкой более современных стратегических вооружений вроде THAAD, но на такой риск никто в Белом доме не пойдёт.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
