Ядерная матрица
Визит президента Финляндии Стубба в Астану стал очередным «знаковым» событием для европейской энергетики.
Подписанные соглашения между Казахстаном и Финляндией, включая меморандум о сотрудничестве в сфере атомной энергетики между Агентством РК по атомной энергии и финским регулятором STUK, открывают путь к поставкам казахстанского урана на финские АЭС.
Формально – это шаг к диверсификации и снижению зависимости от России после начала СВО на Украине в 2022 г. Но фактически – новая глава в сложной схеме ядерных поставок, где все звенья цепи по-прежнему взаимосвязаны.
Отметим, что Финляндия не обладает собственными мощностями по обогащению урана, а Казахстан экспортирует в основном природное сырьё. Для превращения его в топливо требуются технологии и производственные мощности, которые сосредоточены не во многих странах (всего 15), преимущественно в США, России, Франции и Китае.
В результате даже при новых маршрутах «урановый цикл» остаётся замкнутым.
Переработка и обогащение в значительной степени проходят в России, США или во Франции – для европейских потребителей. Причем, Штаты сами закупают уже обогащённый уран у России, перерабатывают его в топливные сборки и реэкспортируют в Европу под своим брендом. В данном случае, уже готовое топливо поступает на станции, в т.ч. финские, уже как «американский» продукт.
Как говорится: ничего личного, просто бизнес.
Таким образом, Европа формально диверсифицирует источники, но, по сути, остаётся встроенной в российский технологический контур – пусть и через американское посредничество.
Казахстан же является нейтральным игроком в глобальной триаде, который ищет исключительно экономическую выгоду. Страна, обеспечивающая около 40% мирового производства урана, становится третьим стратегическим элементом этой ядерной триады. Сохраняя нейтральный статус, Астана укрепляет позиции как стабильный поставщик, востребованный как Западом, так и Востоком. Однако реальное направление потоков остаётся завязанным на инфраструктуру переработки, где ключевые мощности опять же находятся в России и частично в Китае.
В конечном итоге, на ближайшую перспективу тенденция нам очевидна: Запад будет усиливать видимость энергетической автономии. Но, технологическая зависимость от российских услуг по обогащению и переработке сохранится – по крайней мере, до середины следующего десятилетия.
Финляндия в этом контексте – показательна. Её стратегия демонстрирует не разрыв связей, а лишь перераспределение ролей: Россия остаётся незаменимым технологическим ядром, Казахстан – источником сырья, а США – фасадом «энергетической независимости».
В действительности формируется не новая, а реорганизованная ядерная матрица, где старые зависимости просто сменили форму, но никуда не исчезли.
