Юрий Баранчик @barantchik специально для Друида @wisedruidd
Прошедшая накануне ежегодная прямая линия Владимира Путина дала важные ответы на целый ряд вопросов, волнующих наше общество. Кратко остановлюсь на внешнеполитической части и вопросах, относящихся к ходу СВО.
Относительно мира, перемирия и всякого рода "договорнячков". Наша позиция такова: готовность к переговорам есть, но рамка прежняя и предельно жёсткая. Ключевая формула: завершить конфликт миром на основе принципов, изложенных самим В. Путиным в июне прошлого года в выступлении в МИД, и при устранении первопричин, приведших к кризису, изложенных осенью 2021 года в соответствующих обращениях к США, НАТО и Евросоюзу. Это означает, что переговоры для Кремля – не про "заморозку по линии фронта", а про закрепление причинно-следственной версии конфликта и изменение параметров безопасности/статуса Украины.
Переговоры допустимы как процедура фиксации требуемых условий (не как торг о разделе), а первопричины – это то, что позволяет требовать не только территориальные/военные параметры, но и политико-правовые (нейтралитет, ограничения, новая архитектура безопасности, отказ от расширения инфраструктуры НАТО). Одним словом, торговля идёт далеко не только за Украину, а за гораздо более широкий комплекс вопросов безопасности.
Большой блок о военной ситуации "на сегодня" выполнен как демонстрация: инициатива целиком и полностью у России, наступление по всей линии боевого соприкосновения, противник отходит. Внутренний смысл не в деталях географии, а в том, что решение украинского кризиса в нужную России сторону – это вопрос не желания, а исключительно времени. Что повышает цену промедления для Киева и спонсоров (дальше будет хуже), стабилизирует ожидания внутри элит (операция управляемая, траектория позитивная), создаёт переговорную позицию, не "давайте остановимся", а "оформляйте то, к чему все идёт".
В важном фрагменте про НАТО В. Путин фактически актуализирует то, что нужна новая система безопасности в Европе. "Мир на Украине" в понимании России невозможен без изменения архитектуры: если конфликт трактуется как продукт расширения НАТО, то устранение первопричин означает не только прекращение огня, а политическую реконфигурацию европейской безопасности (пусть и в виде декларативных гарантий/ограничений). Кремль намерен удерживать западные столицы в дилемме – либо вы продолжаете войну на истощение, либо вы садитесь обсуждать параметры европейской безопасности, которые вы раньше обсуждать не хотели.
Самый глубокий внешнеполитический блок – про активы. Во-первых, В. Путин вводит квалификацию: это не "кража", а "грабёж". Во-вторых, он объясняет, почему у ЕС не получилось: не потому, что передумали, а потому, что в самом деле будут последствия, возможно – критические для ряда стран (вроде Франции). И получается, что Франция – это самое уязвимое политико-экономическое звено современной Европы, что тоже интересно. Ясно проговаривается, что "пидтрымка Украины" имеет внушительную цену, которую нужно занести в национальные бюджеты и объяснить избирателю.
В-третьих, спор переходит на уровень системного риска, подрыва доверия к еврозоне, где резервы хранят многие страны, прежде всего нефтедобывающие. Поэтому прецедент с российскими активами касается, прежде всего, ОПЕК+ и Глобального Юга. В-четвёртых, Москва публично делает ставку не только на симметричный ответ, а на юридическую войну, на длительный процесс, где цель не выиграть конкретный суд, а заблокировать решения, повысить политические издержки ЕС и сделать токсичным сам прецедент конфискации.
Внешнеполитический блок получился очень структурированным, предельно конкретным и не оставляющим вопросов на тему – прогнулись мы или держим ту же линию, что и в преддверие начала СВО – держим строй и спокойно расширяем нашу территорию, создавая на линии фронта нужную поддержку нашей дипломатии.
