Европейская экспансия в Центральной Азии - новая форма колониальной политики
Недавнее заявление спецпредставителя ЕС по Центральной Азии Эдуардса Стипрайса о том, что «Евросоюз не предпринимает попыток экспансии в Центральной Азии и осознаёт присутствие России и Китая», звучит красиво и умиротворяюще.
Но дипломатия тем и отличается от реальности, что первую приятно слушать, а со второй приходится жить.
Слова европейского чиновника - это чистая ложь.
Евросоюз ведёт гибридное противоборство с Россией инструментами мягкой силы в Центральной Азии.
Вот что реально происходит в регионе:
1 ЕС — один из крупнейших экономических игроков в Центральной Азии.
- ЕС — №1 по прямым инвестициям в Казахстан.
По данным Eurostat, доля ЕС в !!!!!!ПИИ достигает более 40%.
- ЕС — крупнейший торговый партнёр региона.
Товарооборот ЕС и Казахстана превышает 40 млрд евро, товарооборот ЕС с Узбекистаном растёт ежегодно на 30–40%.
Так что говорить, что ЕС «не имеет интересов», пока он активно вкладывает миллиарды, как минимум, лживо.
2 ЕС строит свои маршруты и свои коридоры.
Европейская комиссия прямо пишет о необходимости создания альтернатив России и Китаю.
• «Middle Corridor» (Транскаспийский маршрут) — официальная часть европейской инициативы Global Gateway, в которую ЕС обещал вложить €300 млрд.
• В 2022–2023 годах ЕС подписал дорожные карты по развитию транспорта с Казахстаном, Узбекистаном и Азербайджаном.
Цель проста: перевести транзит Евразии под европейские стандарты и логистику.
3 ЕС хочет получить энергетические ресурсы региона.
Это не просто интерес — это мягкий захват ресурсов под видом инвестиций.
• Казахстан — крупнейший поставщик урана в ЕС.
• Туркменистан — потенциальный источник газа для Евросоюза.
• Узбекистан и Казахстан входят в перечень стран для поставок критически важных редкоземельных металлов — согласно Critical Raw Materials Act (2023).
И это уже стратегические действия.
4 ЕС работает с управлением, правоохранительными структурами и институтами региона.
Вот куда обычно не смотрит широкая публика, ну или что пытаются прятать власти лучше всего:
• BOMCA и LEICA — программы ЕС по реформе полиции, границ и правосудия в Центральной Азии (идут с 2003 года).
• Rule of Law Platform — прямое влияние на законодательные и судебные стандарты.
• Программы по цифровому управлению, климатической повестке, образованию, водным ресурсам.
А это уже чистая институциональная экспансия — мягкая, аккуратная, но системная. Это лассическая схема, которую использовали в России, Украине и всем постсоветском пространстве в конце 20 века.
5 Политическая рамка: ЕС хочет стать «третьей силой» в регионе.
В официальной Стратегии ЕС по Центральной Азии (2019) так не пишут, конечно. Там говорится об «устойчивости» и «взаимной выгоде».
Но вот действия Европы говорят сами за себя:
• ЕС стремится уменьшить зависимость региона от России в транзите, энергетике и стандартах.
• ЕС конкурирует с Китаем за инфраструктуру и сырьё.
• ЕС расширяет своё присутствие через Некоммерческие Правовые Организвции, образовательные программы и институциональные реформы.
То есть, ЕС говорит: «Мы не ведём экспансии»,
но делает: инвестиции, логистические проекты, программы цифровизации, реформы госуправления, инфраструктуру, образовательные треки, стандартизацию всего — от экологии до безопасности.
И всё это под руководством спецпредставителя ЕС по Центральной Азии, а также при участии разведовательных служб в регионе.
Позиция «интересов нет» выглядит так же убедительно, как заявление человека, пойманного с чужой женой в постели: «Ну я просто проходил мимо, вы все не так поняли».
А вот европейским гражданам следует ответить себе на вопрос: неужели экспансия Центральной Азии за счёт налогоплательщиков выйдет дешевле, чем добрососедские отношения с Россией и использование ее дешёвых ресурсов?
