Рука не дрогнет
Вчерашнее заседание Совета Безопасности предоставило возможность не только для новых важных заявлений о ядерных испытаниях. И содержание, и тон разговора на Совбезе показывают, что российское руководство в процессе принятия решений по поводу не только ядерных вооружений, но и, более широко, отношений с совокупным Западом — и в том числе, хотя и со своими особенностями, Соединёнными Штатами. На протяжении почти трёх месяцев после встречи на высшем уровне, состоявшейся 15 августа в Анкоридже, в Москве сознательно проявляли терпение и понимание обстоятельств Дональда Трампа, подчёркивая, что Россия собирается следовать достигнутым там договорённостям. И, более широко, следовать позитивному импульсу, который был задан. Прямо скажем, это было не всегда легко. Сложности создавали регулярные зигзаги президента США, американская непоследовательность не только в заявлениях, но и в конкретных действиях. Включая, несмотря на объявленную Трампом оппозицию санкциям и военной эскалации, такие значимые шаги, как продажа Евросоюзу для передачи Украине многомиллиардных американских вооружений (пока — за исключением «Томагавков»), введение новых санкций и давление на европейцев, Китай, Индию и другие государства, чтобы они сократили покупки российской энергии. Учитывая печальный опыт с первым сроком Трампа, подчёркнутое намерение Москвы следовать курсу, проложенному на Аляске, было нелёгким решением. И, как всякое политическое решение, оно очевидно не могло не пересматриваться в случае необходимости, если серьёзно изменились обстоятельства. Вот теперь в Москве, по-видимому, и пришли к выводу, что обстоятельства серьёзно изменились.
Нет, никакие двери не захлопнуты. На Совбезе было объявлено о подготовке к выполнению решения о проведении ядерных испытаний, если такое решение последует: в первую очередь, если Трамп, несмотря на свою противоречивую риторику, даст указание проводить подземные ядерные взрывы. Ну и конечно, испытания «Буревестника», «Посейдона» — уникально мощных и на данном этапе неуязвимых новых систем стратегического оружия, — что называется, говорят за себя. В комбинации с успешным продвижением наших войск в районах Красноармейска (Покровска) и Купянска, боях непосредственно уже в этих городах — естественно, хочется надеяться, что в Вашингтоне, Брюсселе и других столицах НАТО сумеют, наконец, сделать соответствующие выводы о бесперспективности испытывать Россию на прочность.
Но у НАТО многие годы успешно культивировалась доктрина неуязвимости — ведь кто может решиться воевать с такой махиной? И поляки вместе с прибалтийскими государствами успешно продвигали мысль, что они могут идти на провокационные, открыто враждебные действия против России, превращать себя в участников конфликта на Украине, и исходить из того, что принцип солидарности НАТО, пресловутая 5-я статья, надёжно предохраняет их.
Совокупный Запад со своим растущим сочетанием наглости и трусости превратился в разнузданную толпу. Те, кто участвуют в толпе, до поры до времени подзуживают друг друга, подталкивают на всё более безответственные действия, демонстрируя готовность вцепиться противнику в горло. Таково свойство толпы. Но другое свойство толпы — когда она встречается с мощной и решительной силой, готовой, когда наступит момент, сказать «огонь, пли!» и дать залп, — как правило, разбегаться. Толпа оказывается на деле такой же бессильной, какой неуязвимой она казалась всего за несколько минут до того, как засвистели пули.
Страны совокупного Запада дошли до степени преступного легкомыслия, когда нельзя быть уверенным, что что-то кроме прямого и болезненного удара (причём совсем не обязательно с применением ядерного оружия) по ним самим, любимым, окажется достаточным, чтобы вернуть их хотя бы к минимальному инстинкту самосохранения. Новые, решительные действия России предназначены дать противнику возможно последний шанс перед тем, как придётся сказать «огонь, пли!». Очень и очень не хочется. Но если потребуется, уверен, рука не дрогнет.
