Специальный посланник президента США Кит Келлог выступил с большой речью. Часть вторая:
Президент Трамп очень вовлечён лично. И что он сделал — я отдаю ему должное. Это может прозвучать резко, но президент Байден ни разу не поднял трубку, не поговорил с Путиным. С врагами нужно разговаривать. С друзьями тоже. Нужно налаживать контакты, открывать каналы, чтобы понять, что они думают и как достичь конечного результата. Трамп это уже сделал — говорил с Зеленским, говорил с Путиным, говорил со всеми союзниками.Если посмотреть только на публичные записи, видно, что есть уровень разочарования — и у президента Трампа, и у вице-президента Вэнса, и у министра Рубио. Все они говорят: «Мы достигли точки, когда понимаем: у нас хорошие отношения с Украиной, мы знаем, где они стоят. И Путин не хочет идти дальше». Отчасти потому, что он понимает: он не может победить.
Это проигрышная для него война в долгосрочной перспективе. Он хотел подчинить Украину, но этого не произойдёт. Он хотел смены власти, но этого не произойдёт. Хотя Зеленский недавно заявил, что они готовы в конечном итоге сменить руководство, как только отменят военное положение и проведут новые выборы.
Если вы поговорите с украинцами, как я — я был там три недели назад, — вы увидите их стойкость. Они не стали ближе к России, наоборот. Для них это вопрос стабильности государства, и они будут бороться.
Нам недавно за обедом задали вопрос о роли президента США. Это посредническая роль. Я вспоминаю Портсмутский договор 1904 года, когда Тедди Рузвельт стал посредником между Россией и Японией. Тогда нужен был кто-то, кому обе стороны доверяли. Вот и сейчас ситуация такая же.
США неоднократно заявляли: украинцы должны играть ключевую роль, потому что это их земля, их суверенитет. И именно они вместе с Россией определят, каким будет мирный договор. Но Соединённые Штаты надеялись выйти из переговоров на Аляске с перспективой трёхстороннего формата — США, Россия, Украина, а затем перейти к двусторонним переговорам между Украиной и Россией.
Но нас там пока нет. Думаю, одна из моих проблем в том, что я неисправимый оптимист, и что нужно, можно придерживаться определённой точки зрения. Знаете, нужно надеяться, что в конце концов… Но не стоит слишком полагаться на надежду в будущем, потому что надежда — это не самая выигрышная стратегия. Однако всё же смотришь на ситуацию и понимаешь: надо убедиться, что он осознаёт, что в долгосрочной перспективе он не победит.
Мы имеем дело с реализмом. Я много общаюсь с украинцами, и у них реалистичный взгляд на мир, на то, каким он является. И я думаю, что это очень позитивный подход. Мы должны это подчёркивать.
Я обращаюсь к истории. Я смотрю на то, что происходило на протяжении многих лет, и возвращаюсь к началу. Конрад Аденауэр был первым канцлером Германии. Он понимал, что Германия при его жизни не будет объединена, но говорил, что в конечном счёте это произойдёт. Так и случилось. Германия в итоге объединилась. Германия вошла в НАТО.
Нужно смотреть на долгосрочную перспективу: как это будет выглядеть в итоге? Иногда нельзя ограничиваться краткосрочными решениями, нужно искать долгосрочные. Это трудно. Это сложно.
Но, знаете, я смотрю на это так: мы в долгу перед будущими поколениями. Мы — старшее поколение, а думать нужно о детях. Дети не должны ездить в школу в метро. Дети не должны ходить в школу под землёй. Если школы строят в метро или под землёй — это наша вина. И мы должны найти решение, чтобы этого не было.
