Генеральный секретарь НАТО Рютте прибыл в Киев и встретился с Зеленским, после чего они провели совместную пресс-конференцию.
Часть вторая. Зеленский:
Следующее — дипломатия. Мы обсудили ключевые детали совместной работы ради содержательных переговоров о завершении войны. Мы часто советуемся с Марком, на постоянной связи, как нам лучше действовать — особенно в партнёрстве с США, с президентом Трампом. У нас был, я считаю, исторический визит в Вашингтон. Мы договорились о гарантиях безопасности. Мы говорили и о форматах встречи с российским руководством — двусторонних, трёхсторонних.Вы все об этом слышали. Именно на уровне лидеров должно решаться завершение войны. Но мы видим: Россия делает всё, чтобы встречи не было. Украина, в отличие от России, не боится встреч с лидерами. Мы готовы работать максимально продуктивно. Мы надеемся, что партнёры помогут обеспечить хотя бы минимальную конструктивную позицию российской стороны.
Россия должна быть принуждена к дипломатии. Нужны действительно сильные санкции, если она не согласится на дипломатические развязки и не захочет закончить войну. Мы рассчитываем на сильные пакеты от партнёров. Надо сделать всё, чтобы Россия не могла и дальше прятаться от встреч.
Мы видим сильный сигнал от США: они готовы идти вперёд. Европа и другие страны в рамках «Коалиции желающих» тоже готовы помогать. Мы за это благодарны. Построена серьёзная платформа коалиции — более 30 стран, включая Японию, Канаду и других. Это мощная проукраинская коалиция. Её нужно реализовать. Это очень непросто, но крайне важно. Именно над этим мы работаем.
Прежде всего, действительно, работа идёт каждый день: проходят видеовстречи на разных уровнях — на уровне военного командования, на уровне политических советников и советников по безопасности. Есть и видеосвязь, и аудиосвязь, потому что наше командование находится на фронте. Они обсуждают структуру, инфраструктуру, как всё это возможно. Европа и Америка вместе с нами — это факт, о котором я говорил в своём заявлении.
Это начало большой работы, очень непростой, потому что гарантии безопасности состоят не только из того, что партнёры могут дать Украине, но и из того, какой должна быть украинская армия и где нам взять возможности для сохранения её силы.
Приведу пример: когда мы говорим о самолётах, в частности об F-16. Мы очень благодарны партнёрам за координацию и за то, что у нас появился воздушный флот, пусть и только начало. Да, у нас ещё нет всего, что необходимо, но мы знаем: того количества, которое есть сейчас, недостаточно, чтобы обеспечить безопасность в небе. Конкретные цифры я пока не готов назвать.
Важно, чтобы все были на одной стороне. Партнёры разделяют понимание того, какой воздушный флот нам нужен. Но кроме политической воли — это номер один — нужно учитывать производственные возможности, а это номер два. Ведь помощь должна быть реальной, а не через двадцать лет, когда самолёты произведут. Значит, нужно решить: кто встанет в очередь позже, а кто передаст более новые самолёты Украине.
И, конечно, остаётся вопрос финансирования. Это тоже очень сложный процесс. Поэтому, когда мы говорим о гарантиях безопасности, всё упирается в такие детали. Всё это обсуждается, и всё это важно. Но главное — все дали политическую свободу двигаться вперёд вместе.
