Всякий раз, когда думаю об этом событии (смерть Даши), до жути поражает осознание того, что убили не просто журналиста и молодого публичного интеллектуала, но то, что убили любимую дочь отца и матери, убили чью-то будущую жену, чью-то будущую мать, затем бабушку... Убили целый род.
Да, это ублюдочное украинское государство почти каждый день убивает: дочерей и сынов, матерей и отцов. И каждого из убиенных кто-то любил, кто-то ценил. Обо всех скорбят и память всех убиенных Украиной вопиет - и к Небу, и к нам, на кого ложиться долг возмездия (не отмщения, но справедливого наказания). Но -
Даша чем-то заслужила любовь к себе от многих, от самых разных людей. Талант ее был не в мышлении (как дочь своего отца, она опиралась на его философию и последовательно, как настоящая отличница, ее развивала), - подлинный, оригинальный и светлый талант ее (а может быть, гений, или дар, не знаю) был в особой харизме, которая способна была вызывать ощущение соборной эмпатии нашему общему делу, нашей священной войне. Даша слилась с этой войной с того момента, как включилась в нее по мере своих сил. И сама ее смерть вызвала эту соборную эмпатию потери, соборные горе и скорбь, соборное сопереживание ее отцу и матери, и общую жажду справедливого возмездия за это вопиющее преступление.
Возмездие. Вот к чему я прихожу каждый раз, когда думаю о Даше. Когда думаю обо всех убиенных на этой войне, на нашей общей Священной войне.
