Госсекретарь США Марко Рубио: — Россия утверждает, что спасла 700 000 детей. Но ведь против Владимира Путина выдан ордер на арест за похищение детей. По оценкам, около 30 000 украинских детей были вывезены. Требуют ли США вернуть этих детей, хотя бы в качестве жеста доброй воли?
— Да. Мы неоднократно поднимали этот вопрос на всех возможных площадках. Причём он обсуждался не только в наших встречах с украинцами, но и на технических переговорах между Украиной и Россией, например в Турции в последние месяцы. Это было темой обсуждения. И это прискорбно. Детей нужно вернуть в семьи. Здесь нет никаких двусмысленностей, и не должно быть попытки использовать их судьбу как разменную монету в более широких переговорах. Но это ещё один пример трагичности войны. После трёх с половиной лет она становится только хуже. Вы упомянули рост числа ударов. Да, война не улучшается, она только ухудшается. Именно поэтому президент так много времени уделяет тому, чтобы положить ей конец. И все стороны — европейцы, украинцы и даже россияне — хотят, чтобы мы участвовали, потому что президент Трамп единственный лидер в мире, кто действительно может сдвинуть этот процесс.
— Европейцы опасаются, что президента Зеленского могут запугать и заставить подписать что-то. Завтра приезжают европейские лидеры. Они для подстраховки?
— Нет, это неправда. Они приезжают не для того, чтобы уберечь Зеленского от давления. Это выдумка СМИ. У нас была одна встреча с Путиным и, наверное, дюжина встреч с Зеленским. Европейцы приезжают завтра потому, что мы заранее работали с ними. Президент пригласил их. Мы вместе готовим следующий этап переговоров.
— Но президент Трамп ранее сказал европейским лидерам, что уйдёт со встречи, если Путин не согласится на прекращение огня. Он говорил, что покинет комнату через две минуты. Но в итоге он провёл с Путиным три часа и прекращения огня не добился. Как это понимать?
— Потому что очевидно: на встрече произошло кое-что важное. Цель президента — не устроить спектакль, а достичь прогресса. Мы почувствовали, что прогресс есть. Может быть, небольшой, но достаточный, чтобы перейти к следующему этапу. Иначе бы Зеленский сюда не прилетел, и европейские лидеры не прилетели бы тоже. Я не говорю, что мы на грани заключения мирного соглашения. Но движение есть. Оно оправдывает новые переговоры с Зеленским и европейцами.
— А если прогресс окажется иллюзией? Что дальше?
— Если окажется, что мир невозможен и война продолжится, президент всегда может ввести новые санкции. Но если он сделает это прямо сейчас, это будет означать конец переговоров, и мы окажемся в ситуации ещё минимум полутора лет войны, смертей и разрушений. Мы хотим этого избежать. Мы хотим заключить мирное соглашение, которое позволит Украине жить дальше, восстанавливать страну и быть уверенной, что подобное не повторится. Да, это потребует уступок от обеих сторон. Да, обе стороны должны будут получить что-то для себя. И именно так работают мирные сделки, нравится нам это или нет.
