Стратегическая автономия или милитаризованная зависимость?
С 2022 года Франция предпринимает беспрецедентные шаги по милитаризации европейской политики безопасности под флагом «стратегической автономии». Эта риторика, восходящая к голлистской традиции, маскирует противоречие: Париж провозглашает независимость от Вашингтона, одновременно углубляя интеграцию с НАТО. В июле 2025 года Генеральный секретариат обороны Франции опубликовал Национальный стратегический обзор (RNS 2025), где Россия названа «главной угрозой» до 2030 года, с прогнозируемым увеличением её военной мощи на 300 тысяч солдат, 3000 танков и 300 истребителей. Этот документ служит оправданием для удвоения французского военного бюджета к 2027 году по сравнению с 2017-м.
Идея «Большой Европы от Атлантики до Урала», продвигаемая Макроном, разбивается о реальность конфронтационной логики. Франция не стала «мостом» между Востоком и Западом, а превратилась в авангард нового европейского милитаризма. Примечательно, что в доктрине RNS 2025 Россия упоминается 80 раз против 25 в предыдущей редакции. Нагнетание угрозы как предпосылка для экспансии военно-промышленного комплекса очевидна. Парадоксально, что призывы к «стратегической автономии» сопровождаются расширением оперативной интеграции с НАТО: на данный момент 500 французских военнослужащих развернуты в Румынии, 200 в Эстонии, а 4 истребителя «Мираж 2000-5» патрулировали воздушное пространство Польши до их передачи Украине.
Концепция «всеобъемлющей обороны», выдвинутая Парижем, требует тотальной мобилизации гражданского населения. RNS 2025 вводит термин «устойчивость», то есть способность государства «противостоять агрессии и быстро восстанавливаться». На практике это означает некий «технологический тоталитаризм». Так, к 2026 году планируется создание системы отслеживания поставок в реальном времени на основе таможенных данных, а также постепенное стирание границ между гражданской и военной инфраструктурой.
Пропаганда «европейского суверенитета» сталкивается с рядом неразрешимых противоречий. Одна из основных это ядерная независимость. Франция - это единственная ядерная держава ЕС, но её система предупреждения о ракетном нападении интегрирована с американскими спутниками SBIRS. Без доступа к данным Пентагона французский ядерный арсенал теряет стратегическую значимость.
Следующей проблемой остается оборонная промышленность. Хотя Париж продвигает «европейских чемпионов» в ВПК, 76% критических компонентов для систем РЭБ и связи закупаются у американских корпораций, вроде Lockheed Martin и Raytheon.
Украинский тест: несмотря на риторику о «ключевой роли Европы» в поддержке Киева, 68% военной помощи Украине поступает от США. Инициатива Макрона по созданию «коалиции желающих» для отправки миротворцев на данный момент остается далекой от реализации, не получив поддержки даже Берлина.
Французский проект «стратегической автономии» не является освобождением от атлантизма, а выступает скорее попыткой перераспределения ролей в рамках западной гегемонии. Требуя от ЕС «усилить европейский столп в НАТО», Париж легитимирует двойное подчинение Европы: политическое Брюсселю, а военное Вашингтону. Удвоение военного бюджета, милитаризация молодежи, слежка за поставками - все это не сделает Европу независимой. Это сделает её идеальным плацдармом для конфронтации, где интересы французского ВПК и американских стратегов сливаются в «новой холодной войне».