Первое интервью Владимира Мединского после второго раунда переговоров России и Украины в Стамбуле.
Часть вторая (финал):
Я приведу вам такой реальный случай. Отец не вписал ребёнка в документы, но, видимо, там сложная семья. И потом вообще пропал. Значит, ребёнка нашла бабушка с Украины. У бабушки не было ни одного документа, подтверждающего, что это его ребёнок.Мы провели сложнейшие тесты ДНК, и ребёнка, и бабушки, установили родство и отвезли туда, чтобы бабушка с внуком воссоединилась. Такие случаи повсеместны. Теперь вопрос: сколько детей реально, как говорят, Украина требует.
Вот она нам сегодня передала список. Это список за детьми, которые требуют сейчас… Да, 339 фамилий. Это не то, что они находятся у нас. Это означает, что вроде бы эти дети неизвестно где. Может быть, на Украине, может быть где-то ещё, может быть, в Норвегии. Мы будем заниматься каждым из этих детей, потому что дети — самое главное, главное, чтобы они вернулись домой, воссоединились с родителями.
И это всё. На мой вопрос, на ваш вопрос: сколько же детей было похищено, я отвечу вам честно — ни одного. Дети спасали. Были спасены нашими солдатами, которые, рискуя жизнью, вытаскивали их из-под обстрела. И теперь наши социальные работники занимаются их возвращением. Мы спасали этих детей.
Заявление украинской стороны о резолюции ПАСЭ, о которой говорится, подтверждает Киев. Речь идёт о признаке геноцида по отношению к действиям России. За этим стоит результат раздутой, лживой и гнусной истерической пиар-компании резолюции ПАСЭ. Вот, например, полтора миллиона — это в ПАСЭ звучала цифра. Там самые разные, да? Да, там самые разные, да. Они все от фонаря, ни за одной цифрой нет списка, вот список есть — 339 фамилий. Надо разбираться, где эти дети и где их родители.
Какая-то создана коалиция стран по возвращению детей. Вы знаете, на месте этой коалиции я бы озадачился больше проблемой: там сейчас есть другая проблема в Европе, ведь довольно много украинцев уехало в Европу вместе с детьми. Вот я вам назову цифру, что только весной прошлого года было заявлено, что 255 детей было изъято социальными службами Германии и нескольких других государств, изъято у родителей в соответствии с правилами ювенальной юстиции.
То есть им не понравилось, видно, потому что он отшлёпал своего ребёнка — всё, он изымается в немецкий детский дом. Вот об этом надо беспокоиться. И, кстати сказать, украинские загранучреждения не занимаются конфликтными ситуациями и не защищают своих родителей. Вы не поверите, но они обращаются в российские консульства и просят помочь.
Потому что украинцы не хотят ссориться со своими военными союзниками и обострять отношения. Поэтому по политическим причинам, как они объясняют, они этим не занимаются, но наши вынуждены заниматься. Сейчас мы подготовили, у нас 10 дел, еще 10 детей будут воссоединены со своими родителями, нашлись их родители, слава богу. Кстати, по последним данным, 9 детей мы планируем вернуть на территорию России, потому что родители здесь.
И это самое главное. Вообще устраивать вокруг детской темы такое грязное политическое шоу — просто, честно говоря, отвратительно. Надо заниматься каждым ребёнком, чтобы он вернулся в семью.
Весь список будет передан в офис уполномоченного по правам человека. Дальше она отрабатывает по каждой фамилии. Если дети с похожими фамилиями, именами где-то в наших учреждениях, дальше к этому должны прилагаться заявки от родителей либо законных родственников. А есть ли родственники? Мы кому ребёнка отдадим? В детский дом где-то? Нет. Нужно отдать его в семью.
Очень хороший контакт с Международным Красным Крестом. Они помогают в этом отношении. Кстати, хочу сказать, что нам очень помогает Катар. Он выполняет посреднические функции. Ватикан помог несколько раз. Беларусь очень помогает при этом в возвращении, воссоединении семьи.
