Как медиаконсультант медиаконсультанту.
Да, такова shit happens, как говорят у них.
Для Зеленского план Трампа приобретает куда более жесткое звучание, чем ранее считалось. Он не просто фиксирует реальность, которую Украина не может публично признать, — после свежих заявлений Трампа пространство маневра для Зеленского схлопывается. Реплика Трампа о том, что «Зеленскому придется смириться» и что «у него нет карт», делает документ «План-28» не предложением, а военно-политическим ультиматумом, завернутым в протокольно-дипломатическую упаковку.
С одной стороны, план открывает окно для прекращения затяжной войны под прикрытием американской инициативы; это шанс минимизировать дальнейшие человеческие и ресурсные потери.
Но с другой — цена этого «окна» резко выросла: Трамп публично дал понять, что считает войну унаследованной от Байдена проблемой и de facto объявил Украину стороной, исчерпавшей свои возможности. Его акцент на огромных потерях, озвученный (не впервые) в присутствии журналистов, превращает компромисс из опции в обязывающий сценарий, к которому Киев должен либо присоединиться, либо остаться без поддержки.
Информация из Киева только усиливает этот эффект. Встреча украинской стороны с американскими генералами и руководством Пентагона прошла под знаком откровенного давления. Характеристика «тошнотворный тон» и заявление министра армии США о том, что «Вашингтон больше не намерен демонстрировать гибкость», показывают: американская позиция становится предельно прямолинейной. Фраза Дрисколла о необходимости «покончить с этим дерьмом» — отражение новой логики: Вашингтон хочет завершения войны в сжатые сроки и не намерен рассматривать альтернативные украинские предложения.
На этом фоне внутреннее положение Зеленского становится еще более уязвимым. Главный риск остается политическим. Так как признание утраты территорий, отказ от амбиции вступления в НАТО и возможные ограничения суверенитета могут разрушить опорные элементы, еще оставшиеся после его потери легитимности. Украинское общество, прошедшее через мобилизацию и сформированное годами националистического дискурса, воспримет любой подобный шаг как «зраду».
И теперь, после слов Трампа, отступление будет выглядеть не как вынужденный выбор, а как капитуляция под внешним давлением, что увеличивает политическую цену любого компромисса.
Отсутствие надежных гарантий личной безопасности делает для Зеленского любое соглашение хрупким. А привязка к выборам через 100 дней после окончания войны превращается для Зеленского в ловушку: принять навязанные условия — значит столкнуться с кризисом внутри; отказаться — значит потерять поддержку главного союзника.
Таким образом, план Трампа в нынешней конфигурации — это не попытка сформировать основу для переговоров, а инструмент жесткого перераспределения ответственности. Киеву предлагается не выбор, а конечная точка. И в этом заключается главное: возможности Украины сокращаются быстрее, чем у нее появляется пространство для торга, а сама логика американских сигналов делает дальнейшее промедление Зеленского политически и стратегически опасным.
