Президент США Дональд Трамп на встрече с генеральным секретарём НАТО Марком Рютте:
У нас сегодня были очень хорошие переговоры, и дела идут довольно хорошо — в том, что касается отношений Украины и России.Мы думали, что будет немного проще. Это оказалось сложнее, чем Ближний Восток. Ближний Восток должен был быть самым сложным, и мы решили эту задачу. Но и эта будет решена. И, как вы знаете, на следующей неделе нас ждёт большая поездка. Некоторые из вас поедут с нами. Мы посетим Малайзию, Южную Корею и Японию. В Южной Корее я встречусь с председателем КНР Си Цзиньпином. У нас запланирована довольно продолжительная встреча. Мы сможем вместе обсудить многие наши вопросы, сомнения и обсудить наши огромные преимущества. Так что мы с нетерпением ждём этого. Думаю, что-то получится. У нас очень хорошие отношения, но это будет очень важно.
Мы отменили встречу с президентом Путиным. Просто… мне это показалось неправильным. Мне казалось, что мы не доберёмся до нужного результата, поэтому я её отменил. Но мы сделаем это в будущем. На следующей неделе мы будем со многими из вас, в тех местах, о которых я вам говорил, а потом вернёмся в Вашингтон.
Я ужесточаю санкции против России. Я просто почувствовал, что пришло время. Долго ждал. Я думал, что мы начнём задолго до Ближнего Востока. И, Марк, как вы знаете, мы прошли «Ближний Восток плюс семь». Таким образом, мы провели семь разных войн — от Пакистана до Индии и так далее. Они говорили, что это невозможно. Все эти войны я провёл. И та, что у нас осталась, — у нас осталась одна. Их будет девять. У нас осталась одна, и я думаю, мы справимся и с ней. Думаю, мы на пути к этому. Мы должны это сделать. Да.
Мы не дадим Tomahawk Украине. Проблема с Tomahawk в том, что многие не знают, как им пользоваться. Научиться им пользоваться нужно минимум полгода, а то и год. Они очень сложные. Поэтому единственный способ, которым можно будет выстрелить Tomahawk, — это если мы его выстрелим. А мы этого делать не будем. Но с Tomahawk нужно очень много учиться. Это очень мощное оружие, очень точное. И, возможно, именно поэтому оно такое сложное. Но на это уйдёт год. Потребуется год интенсивных тренировок, чтобы научиться им пользоваться. Мы знаем, как им пользоваться, и не собираемся обучать других. Это слишком отдалённое будущее.
Сегодня очень важный день с точки зрения того, что мы делаем. Смотрите: это колоссальные санкции. Они очень серьёзные. Они направлены против двух их крупных нефтяных компаний. И мы надеемся, что они не продлятся долго. Мы надеемся, что война будет прекращена. Мы только что ответили — это касается различных видов ракет и всего остального, что мы рассматриваем. Но мы не думаем, что это будет необходимо. Мы хотели бы, чтобы они просто заняли позицию, которая формировалась довольно долго, и пошли домой.
На прошлой неделе у них погибло почти 8 000 солдат. На прошлой неделе погибло много россиян. На прошлой неделе погибло много украинцев. Мы считаем это абсурдом и хотим, чтобы это прекратилось.
Путин, я думаю, хочет мира. Думаю, они оба хотят мира на данном этапе. Прошло, знаете ли, почти четыре года. И вот уже четыре года. И если бы я был президентом, это никогда бы не началось. Но да, всё кончено.
Если говорить честно, то единственное, что я могу сказать: каждый раз, когда я разговариваю с Владимиром, у меня бывают хорошие разговоры, но потом они ни к чему не приводят. Они просто ни к чему не приводят. В этом смысле. Но нет, смотрите, он ведёт войну. Он на войне. Это две очень компетентные стороны. И такова война. С войной никогда не знаешь, что будет. Но я бы сказал, что пора. Пора заключить сделку.
Множество людей умирает. Но, знаете ли, они не американцы, но они люди, они души. И они умирают тысячами. Это худшее число со времён Второй мировой войны, и нам действительно нужно это остановить.
