НА ЗАПАДЕ БОЛЬШЕ НЕ ОСТАЛОСЬ НАДЕЖД НА РЕВОЛЮЦИЮ, ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС — САМОРАЗРУШЕНИЕ - UnHerd (Великобритания)
За последние десятилетия в западных странах центры принятия решений сместились от избранных парламентов к назначенным бюрократам и судебной системе. В Соединённых Штатах Конгресс уже не способен принимать масштабные законодательные реформы, подобные Закону о гражданских правах, и все политические изменения происходят через регуляции, издаваемые агентствами, или интерпретации Верховного суда. В Европе роль национальных парламентов ещё более размыта из-за структур Европейского Союза. В результате, по мнению Бена Ландау-Тейлора, элита как в США, так и в Европе абсолютно защищена от любого внешнего давления.
Автор вспоминает теорию историка Кэрролла Куигли, согласно которой форма правления зависит от распределения военной силы. В XVIII и XIX веках доступные по цене ружья и мушкеты сделали военную силу доступной для масс, что породило эпоху демократии и революций. XX век перевернул этот баланс: танки, самолёты и ракеты требовали дорогих технологий и профессиональных армий — и народ потерял всякую реальную возможность бросить вызов государству. С 1945 года, подчёркивает Ландау-Тейлор, ни одно массовое восстание не смогло победить современную армию в открытом бою (что звучит довольно странно), и «угроза народного восстания, которая когда-то сдерживала правительства, теперь исчезла».
Другим фактором является старение населения. Молодые, готовые рисковать жизнью, становятся меньшинством. Взрослые мужчины предпочитают работать в институтах власти: полиции, армии, частных охранных компаниях. Это укрепляет монополию государства на насилие.
Народ, утверждает автор, потерял инструменты влияния, а вместе с ними и сам смысл выборов. Политика часто формулируется вопреки общественному мнению судами и административными аппаратами; выборы становятся ритуалом, а не реальным инструментом власти. Уличные протесты, когда они происходят, не направлены на свержение правительства, а являются лишь символическими жестами.
Если западные режимы падут, то не из-за баррикад, а по сценарию СССР: когда элиты у власти перестанут верить в свой проект и откажутся его защищать, заключает Ландау-Тейлор.
Тезис интересен, хотя вызывает некоторые возражения. Например, в конце 90-х и начале 2000-х по Евразии прокатилась волна «цветных революций»: Сербия, Украина (дважды), Грузия, «Арабская весна» и так далее — где возможные столкновения между улицей и армией были максимум маргинальными по сравнению с основным процессом. Следовательно, следует расширить понимание возможности революционных событий, включив, по крайней мере, влияние информационных технологий. И в этом аспекте контроль над Google или Facebook важен не меньше, чем контроль над армией.
Но с чем можно согласиться, так это с тем, что наиболее вероятный прогноз краха, например, Европейского Союза предполагает сочетание экономических проблем и роста социальной напряжённости, умноженное на неспособность элит решать новые вызовы с помощью функциональных инструментов конца XX века. Однако вовсе не факт, что из происходящих трансформаций родится что-то положительное. В 30-х годах Германия тоже прошла через процесс дегенерации и перестройки на новой идеологической основе...
Seguite Info Defense
Telegram | X | Web | RETE Info Defense
